Новелла Матвеева – известная советская поэтесса, переводчик, прозаик, драматург, бард и литературовед.
Ее стихи казались такими легкими и воздушными, что читатели всегда считали, будто они были написаны счастливым человеком. На самом деле Новелла Матвеева была очень замкнутым и болезненным человеком с тяжелым характером. Ее поэзия никогда не привлекала массы, но те, кто хоть раз услышал ее стихи, были очарованы. Поэтесса обладала каким-то магическим секретом, который притягивал людей к ней. Новелла, женщина с этим литературным именем, была одной из первых, кто придумал кладти свои стихи на музыку и петь их под аккомпанемент гитары, что положило начало бардовской песне.
Детство
7 октября 1934 года в Детском Селе (ныне Пушкин) Ленинградской области появилась на свет Новелла Матвеева. Ее отец, Николай Матвеев-Бодрой, был географом и историком-краеведом Дальнего Востока, а мать, Надежда Малькова, была учительницей литературы и поэтессой. Дед по отцовской линии, Николай Матвеев-Амурский, являлся писателем, автором первой «Истории города Владивостока», жившим во Владивостоке, но родившимся и умершим в Японии. Дядя по отцовской линии, Венедикт Марк, был поэтом-футуристом и был расстрелян в 1937 году в Киеве. Его сын, Иван Елагин, который был двоюродным братом Новеллы, также был поэтом и эмигрировал в Америку во вторую волну эмиграции.
Отец у моей сестры оказался настоящим мечтателем и оптимистом, он всегда давал своим детям необычные имена – Новелла, Роза, Роальд. Мама, напротив, была реалисткой, поэтому, когда спустя много лет муж оставил ее с тремя детьми и отправился преследовать свои мечты, она была вынуждена поднимать их сама.
В 1941 году Новелла пошла в школу, и в тот же год у нее умер любимый дедушка. В том же году девочка написала свои первые стихи. У нее начался авитаминоз, и Новелла стала стремительно терять зрение. Ее отец смог помочь ей попасть в госпиталь, где он работал политруком, и где она смогла получить лечение. Он же стал и первым читателем ее стихов. Он не был удивлен, поскольку в нашей семье почти все были поэтами. После восстановления зрения, девочка с удовольствием погрузилась в книги, ее любимыми авторами были Александр Грин и Марк Твен.
После окончания войны Новелла вернулась в школу, но скоро поняла, что ей нужно работать, чтобы помочь матери содержать семью. Отец был пропавшим без вести, и Новелле пришлось принять на себя ответственность за свою семью. Она начала помогать матери в хозяйстве и устроилась на работу в детский дом. Обучение в школе для нее стало невозможным.
Мать учила Новеллу по вечерам, передавая ей знания и опыт. Надежда была очень образованной и передала дочери все, что знала. Новелла получила всего четыре класса образования, но благодаря матери она была образованной и эрудированной.
Творчество
В своем творчестве поэтесса придерживалась одного из заветов Христа – быть, как дети. Ее поэзию часто путали с творениями других авторов. Так произошло и с ее стихотворением «Кораблик». Долго авторство песенки из фильма «Еще раз про любовь» ошибочно приписывалось Матвеевой, однако на самом деле эти строки принадлежат Роберту Рождественскому.
Сказка Матвеева о «Кораблике» рассказывает о маленьком кораблике, который не только сделал себя, но и взял на себя обязанности боцмана и лоцмана. Автор этих стихов производит впечатление счастливого и детского человека, наполненного наивностью.
Творческая жизнь Матвеевой продолжала развиваться. Она написала стих «Девочка и пластилин», в котором повествуется о важной теме — ответственности перед тем, кого создала. В стихотворении под названием «Лето» нет ни одной рифмы, так как для его создания использовалась белая поэзия.
«Заклинательница змей» — это пример того, как мудрость помогает найти выход из трудной ситуации. Стих учит не проклинать своих врагов, таким образом накликать на себя такое же проклятие, а заклинать их.
«Солнечный зайчик» Я Зайчик Солнечный, бегущий По занавескам в тишине, Живой, жуя цветы обоев на стене. Рождаюсь я — где вам угодно: В росинке, в трещинах коры, В листве, вздыхающей свободно, В окошке песьей конуры, В настороженном песьем ухе, В слоистом отблеске стекла, В цветном крыле той звучной мухи, Что ночь за рамой провела, На грядке стрельчатого лука, Который стоя ждал зарю, Из полумрака, полузвука Рождаюсь я! И говорю: Я Зайчик Солнечный, дразнящий, И если кинусь я бежать, Напрасно заяц настоящий Меня стремится обогнать. По маслянистым кольцам дыма, По кровлям, рощам, парусам Бегу, — привязанный незримо Лучом восхода к небесам. И замедляюсь только к ночи, Когда туманится восток, Когда становится короче Луча ослабший поводок. И тени — черные собаки — Все чаще дышат за спиной! Все удлиняются во мраке! Все шибче гонятся за мной. И должен я остановиться И умереть в конце пути, Чтобы наутро вновь родиться И нараспев произнести: Я Зайчик Солнечный, дрожащий, Но не от страха я дрожу, А потому что я — спешащий; Всегда навстречу вам спешу! Меня и зеркальцем изловят, И зажигательным стеклом, А все равно не остановят И не догонят нипочем! Я и в самом ружейном дуле Могу отплясывать, скользя! Могу присесть на кончик пули, Но застрелить меня — нельзя! Я Зайчик вечный, вездесущий, Я солнца отпрыск золотой, Свое бессмертие несущий С недостижимой простотой. И если зимними ветрами Тебя невзгоды обдадут, Я появлюсь в оконной раме: Я Зайчик Солнечный, Я тут.
Стихи Матвеевой были высоко оценены детскими писателями и поэтами, включая Корнея Чуковского. Когда он прочитал стихотворение «Солнечный зайчик», он был так восхищен, что перепрыгнул через спинку стула. Однако первое место в открытии поэзии Матвеевой принадлежит калмыцкому поэту Давиду Кугультинову. Он первым узнал о талантливой девушке-поэтессе и пришел к Матвеевым домой. Давид был шокирован дважды: сначала бедностью, в которой жила талантливая поэтесса, а потом стихами девушки, которая носила литературное имя Новелла.
Вместе с активистами комсомола и будущими писателями Леном Карпинским и Виктором Бушиным, Давид выложил стихи Матвеевой. После первой публикации она моментально стала известной. Вскоре за это Новелла поступила на учебу в Литинститут в Москве, и ее приняли в Союз писателей.
Личная жизнь
Однажды, услышав песни Матвеевой, бард Александр Городницкий пришел к выводу, что такие стихи могут быть написаны только счастливым человеком. В один прекрасный день он навестил ее и увидел, как тяжело ей живется. Ее коммунальная квартира на улице Беговой не способствовала творчеству. Но поэтесса умела отрываться от реальности, ее фантазии хватало, чтобы превратить обычную поездку в булочную в настоящее приключение.
После этого Городницкий посвятил Матвеевой свои стихи, и в одном из них сказал, что ее темная комната кажется ему не гнездом, а настоящей клеткой.
Поэтесса связала свою личную жизнь с Иваном Киурой, которого она встретила в годы учебы в университете. Избранник поэтессы – финно-ингерманландец по национальности. Их супружество длилось 29 лет, до самой смерти Ивана в 1992 году. На фотографиях тех лет видно, как супруги очень любили и ценили друг друга, фотографии запечатлели всю нежность и преданность этих двух творческих личностей. У них не было детей.
Брат ее мужа – Эйно Киуру перевел эпос с карело-финского на русский язык под названием «Калевала». Другом семейной пары был также поэт Николай Старшинов, который жил в их доме на Малой Грузинской улице, но на другом этаже.
Матвеева заявила, что именно она придумала название «шестидесятники» для представителей интеллигенции, чей творческий подъем пришелся на 60-е годы прошлого века. Новелла не приветствовала термин «бард», ей больше нравилось выражение «полигимник». Среди всех своих коллег-полигимников Новелла отмечала Виктора Луферова.
Смерть
В зрелом возрасте Матвеева страдала от социофобии. Она скрывала свою личную жизнь, избегала контактов с окружающими, была замкнута. За день до своей кончины Новелла согласилась пообщаться с писателем Дмитрием Быковым, и он был поражен ее удивительной памятью.
Поэтесса помнила огромное количество чужих стихов, не говоря уже о своих собственных произведениях, которые она могла процитировать буквально со всех строчек. Матвеева продолжала творить музыку, и во время записи мелодий она рисовала картинки с указанием положения пальцев на грифе гитары.
Перед последним издыханием Матвеева неожиданно начала сочинять патриотические стихи. Она выразила свою радость по поводу возвращения Крыма в состав России, превозносила Сталина, а оппозиционеры с западными взглядами получили от неё порцию критики и прозвище «контра».
Дмитрий Быков и ученый-арабист Георгий Мирский провели публичную дискуссию по поводу этих стихов Матвеевой. Быков утверждал, что эти произведения, конечно, не самые выдающиеся в биографии поэтессы, и могут объясняться только одной причиной – Новелла всегда стояла на стороне нищих и угнетенных. Мирский возражал, он был уверен, что Матвеева просто ненавидит свободомыслие.